Терпение и терпимость

Светлана Бесстужева-Лада

В словаре Владимира Даля, которым, боюсь, сейчас уже практически никто не пользуется, слову "терпеть" или "терпливать" дается такое определение: выносить, переносить, сносить, нуждаться, страдать, крепиться, обмогаться, перемогаться, мужаться, держаться, стоять, не изнемогая, не унывая, ожидать чего-либо лучшего, надеяться, быть кротким, смириться, снисходить, допускать, послаблять, потакать, не спешить, не торопить... Много значений у слова.

У слова "терпеж" таких значений меньше, потому что означает оно, в принципе, все то же самое. С одной-единственной разницей: когда говорят "невтерпеж", то следующим шагом уже является действие. Терпение же как бы предполагает бесконечность ситуации. Или - ее безысходность. Иногда мне кажется, что суть российского национального характера - это именно терпение. Перечитайте определения в первом абзаце и, я уверена, каждое из них подходит к обычной жизни обычного россиянина. Будет ли немец годами жить в комнате, где потолок - для устойчивости - подпирает обыкновенное бревно? Не думаю. Либо сам возьмется за ремонт, либо заставит изменить ситуацию тех, кто за нее отвечает. Россиянин же может прожить в таких (и даже несравнимо худших условиях) всю жизнь, иногда завещая их детям и внукам. Как раньше говорилось: "Бог терпел и нам велел". Все правильно, только бог терпел муки за спасение наших грешных душ, мы-то за что?

Вопрос риторический и ответа я на него не жду.

Давайте посмотрим, что же такое пресловутое российское терпение, я бы даже сказала - долготерпение. Почему оно вообще возникло, почему так повсеместно распространено, почему стало чуть ли не национальной философской идеей? Почему, похоже, только в русском языке есть выражение "плетью обуха не перешибешь"? И почему, когда терпение кончается, когда невтерпеж, народ может натворить такое, что сам потом долго чешет затылок и вопрошает: "Е-мое, это чего же я натворил?"

Выносить, переносить, страдать, нуждаться.

Конечно, когда происходит революция, переворот или сохрани Бог, война, плохо приходится всем нациям, так или иначе принимающим во всем этом участие - активное или пассивное. Но почему-то получается так, что практически все в более или менее обозримом будущем приходят в себя и начинают жить по-человечески, а Россия, словно заклятая, переползает из хаоса Первой мировой войны в разруху революции, потом - через архипелаг Гулаг - в Великую Отечественную, невероятно долго и мучительно залечивает раны, нанесенные этой войной (кстати, процесс еще не кончился, хотя победные салюты отгремели уже почти шесть десятков лет тому назад) и так далее и тому подобное, вплоть до пресловутого "квартирного вопроса" - явления, не существующего, кажется, нигде, кроме той же России.

Неужели российскому народу доставляет удовольствие терпеть и страдать? Что за странна склонность к мазохизму? И, что еще более удивительно, если кому-то удается выбраться из этой трясины терпения и постараться зажить по-человечески, ему придется долго и нудно бороться с соседями, которые тоже хотели бы жить хорошо, но - по мановению волшебной палочки, а если таковой не существует, то пусть все живут одинаково плохо. Потерпят, не графье, чай.

Эта удивительная нетерпимость к чужой удаче, чужому счастью потрясающе легко сочетается с перенесением собственных страданий. Много, много лет страна, точнее, рядовые ее граждане, нуждались практически во всем, за исключением, пожалуй, денег, потому что на них все равно ничего нельзя было купить. Вся страна играла в удивительные "фантики", которые за ее пределами вообще ничего не стоили, а внутри были основными атрибутами повседневной жизни.

В этой изумительно-абсурдной игре даже существовали свои правила: нельзя, например, было получать в месяц из любого окошка по раздаче фантиков получить больше строго определенного количества. Даже если по итогам конкретного труда человеку полагалось сто фантиков, он все равно мог получить только десять. Эту ситуацию люди воспринимали по-разному. Кто-то, усвоив, что, сколько ни вкалывай, все равно больше десяти фантиков на руки не получишь, предпочел делать вид, что работает. Кто-то, с еще не вытравленной привычкой к труду, работал, выполняя или чуть перевыполняя норму: за это могли поощрить почетной грамотой, медалью или даже орденом. Кто-то крутился, то и дело нарушая все возможные законы и правила, зарабатывал фантики, где и как мог, а потом с превеликими трудностями и хитростями что-то на них приобретал, дом или машину, практически всегда записываемые на имя жены, тещи или свекрови. Таких считали счастливчиками, но в душе презирали: хапуги. Самим крутиться, нарушая законы, было либо боязно, либо лень. Предпочитали терпеть более чем скромный быт - "как у всех".

А "как у всех" в той или иной степени означало нуждаться практически во всем. Все, кроме самого примитивного - хлеб, маргарин, спички (а в некоторые периоды и это тоже) - было дефицитом. Тут уж наличие фантиков никак не спасало, потому что фантики были практически у всех, а дефицит - он и есть дефицит. Уверена, большинство отлично помнит очереди, в которые нужно было записываться за несколько месяцев, а то и лет, и потом либо смиренно ожидать (новую квартиру, например), либо чуть ли не каждый день ходить отмечаться в этой самой очереди, чтобы, наконец, купить ковер, мебель или - предмет наибольшей роскоши и гордости - машину. Мебель и жилье нужны всем, но никто не мог просто пойти и купить приглянувшийся гарнитур или квартирку. Пусть потерпят, помучаются, больше ценить будут! Кстати, спекуляция дефицитом, развитая в России как нигде в мире - лишь обратная сторона этого терпения. Особо нетерпеливые предпочитали переплатить вдвое и втрое лишь бы побыстрее стать обладателем желанной вещи. Спекулянтов гоняли нещадно, но они казались вечными. Теперь слово "спекуляция" поменяли на облагороженную "коммерцию", а слово "дефицит", кажется, уже стали забывать. Теперь у нас один дефицит: бюджетных средств. Вот как все упростилось.

Но и этот дефицит по-прежнему переносится людьми необыкновенно терпеливо. "Бюджетникам" месяцами задерживают выплату зарплат, это происходит по всей России, и даже грудной младенец знает, что какой-то мифический «Центр» тут совершенно не при чем. Центр положенные деньги перевел в область (край, район и т.д.) в нужное время и в необходимом количестве. А уж где, в каком банке или в какой афере местные начальники эти деньги прокручивают - это совсем другая песня.

Но народ терпит, лишь изредка от безысходности устраивая голодовки и перекрытие магистралей. Никому и ни в чем это еще не помогло, да и не может помочь, но чего ни сделаешь от безысходности? Отмитинговали - и пошли терпеливо существовать-выживать дальше. Страшно ведь: пришлют новых начальников, а те окажутся еще хуже нынешних, то есть крутить деньги будут дольше. Нет уж, потерпим, в крайнем случае, непосредственно к президенту можно обратиться. Если повезет и "слезница" дойдет до гаранта, все сразу наладится. Из аварийного жилья выселят, деньги заплатят, ребенка бесплатно вылечат. Беда лишь в том, что россиян почти сто пятьдесят миллионов, а гарант на всех один. Маловато получается.

Мужаться, держаться, стоять, не изнемогая, не унывая, ожидать чего-либо лучшего.

Вот это точно про нас, россиян - лучше и не скажешь. Мы бесконечно мужаемся, стояние в бесконечных очередях - особая песня, о ней мы уже поговорили. Хотя... дефицита нет, но очереди не закончились. Зайдите в любой ЖЭК, или как он там теперь называется, в приемные часы: народу битком, хорошо, если есть стулья, а если нет - все равно держатся, стоят, кажется, даже не изнемогают. Хотя за последнее время в этих самых ЖЭКах понаставлено столько компьютеров и всякой другой оргтехники, что процесс приема граждан должен был ускориться раза в три. Прямо счас! Как было, так и осталось, никто даже не удивляется.

В собесах - то же самое, только еще хуже. Пенсии постоянно "индексируются", то есть людям, находящимся на заслуженном отдыхе примерно раз в квартал подбрасывают по пятнадцать-пятьдесят рублей. Это ведь все нужно оформить. Правила игры меняются чуть ли не ежемесячно: то льготы не вычитают из пенсий, а платить за что-то нужно половину, то, наоборот, платить нужно полностью, а льготы оформлять отдельной бумажкой. Тоже кругом компьютеры и тоже непонятно - зачем.

Пенсионеры вообще народ закаленный, ко всему привыкший. Мужаются, держатся, стоят (сидят, лежат - это уже у кого как получается), не слишком унывают и даже ожидают перемен к лучшему. Ну, это уже, конечно, клиника, зато сугубо российская.

Про налоговую инспекцию даже вспоминать не хочу, потому что большего измывательства над людьми еще, кажется, никто не придумал. В каждом отдельном случае получения денег из них вычитается соответствующий налог. Потом - гениальная находка! - все доходы данного конкретного индивидуума складываются столбиком и из полученной общей суммы снова вычитают налог. Как говорит один мой знакомый, понять это невозможно, это можно только запомнить.

Обмен паспортов. Благое, кажется, дело. Но пока собираешь для него все необходимое, особенно когда заполняешь квитанцию об оплате этой процедуры, терпение понемногу начинает иссякать. На крошечной квитанции нужно уместить не только целую кучу мало понятных абревеатур, но и втиснуть несколько двадцатизначных цифр, ошибиться в которых - проще простого. Ничего, мужаемся, стискиваем зубы, идем за новым бланком, списываем со стенда "реквизиты"... Терпение и труд все перетрут. Наконец, собрали, теперь нужно выстоять очередь в паспортный стол. Стоим, привычно не изнемогая. Особенность у нас такая, российская.

Очереди в поликлиниках... Практически не изменившиеся интерьеры обычных переполненных больниц... Запредельные цены на лекарства... Терпим, мужаемся, хотя зачем вообще цепляться за такую жизнь мне лично непонятно. Но и не терпеть нельзя, потому что никто ничего менять не собирается, а добровольный уход их жизни - смертный грех. И главное - все равно ведь упрямо надеемся на лучшее, даже если слепому ежику понятно, что на наш-то с вами век этого кошмара хватит с лихвой. Возможно, еще и детям останется, дай Бог, чтобы внуки, наконец, избавились от этой исконно российской черты - смиренного терпения.

Надеяться, быть кротким, смириться, снисходить, допускать.

Я не оговорилась: именно смиренного терпения. И если посмотреть на внутрисемейные, супружеские отношения, то картина вырисовывается ничуть не более веселая. Психиатры уже даже выделили особую категорию женщин: "жены алкоголиков". Несчастные женщины, которые терпят все: побои, унижения, безденежье, потерю мужем человеческого облика вообще.

И что? Терпят. Настолько привыкли к роли вечной страдалицы, что... совершенно не собираются из нее выходить. Застрелите меня из чего хотите, но если мужья этих женщин вдруг станут абсолютными трезвенниками, они потеряют смысл жизни. Не на что будет жаловаться, нужно будет строить внутрисемейные отношения совсем по другой модели, а они этого не умеют. Они смирились со своим несчастьем.

То же самое смирение присутствует и в семьях, где муж регулярно избивает свою жену. "Бьет - значит, любит". Откуда, почему, кто придумал эту дикую мысль? Во всем мире, чего греха таить, мужья поднимают руку на жен, но только в двух местах всего земного шара это считается проявлением любви: у нас, в России, и на каких-то островах, кажется Полинезийских, во всяком случае, нечто похожее я читала у Соммерсета Моэма. Ну, с островитян что взять, там свой климат и свои национальные традиции, но мы-то себя вроде бы относим к европейцам, причем, к цивилизованным европейцам. Самим-то не смешно?

С каждым годом у нас появляется все больше так называемых "телефонов доверия". В них можно пожаловаться анонимному консультанту, получить утешение и совет. Только вот сами консультанты почти абсолютно уверены в том, что если иногда удается удержать невидимого собеседника от попытки суицида, то все остальные советы и разговоры - только сотрясение воздуха. Людям нравится страдать. Не в физическом плане, конечно, а чисто в психологическом. Мученичество, подвижничество - эти штуки на Руси всегда были в чести. Со временем почти ничего не изменилось, только искать поводов для них не надо. Практически вся наша теперешняя жизнь - подвиг терпения, мученичества и, если хотите, подвижничества.

Родить ребенка, откровенно не нужного государству, хотя то с пеной у рта утверждает противоположное - подвиг. Вырастить его до школы - двойной подвиг, потому что либо нужно оставлять работу и полностью посвящать себя любимому чаду, либо отдавать дитя в ясли, а затем - в детский сад. То, что это теперь отнюдь не бесплатно, как раньше было, похоже, никого не смущает, хотя качество воспитания в этих учреждениях (за редчайшими и очень дорогими исключениями) остается прежним, то есть, если называть вещи своими именами, казарменным.

Мой балкон выходит прямо на детский сад. То, что происходит в помещении, я, естественно, не слышу и не вижу. Но когда детишек два раза в день, утром и вечером, выходят на прогулку, я вижу и слышу все. Вижу, как дети предоставлены практически сами себе, потому что воспитательницы заняты обсуждением каких-то своих, сверхважных дел. Слышу тот самый "детский крик на лужайке" с очень недетскими уже словечками и выражениями. И слышу, как воспитательница, углядев в поведении воспитанника что-нибудь уж совсем из ряда вон выходящее, орет, как фельдфебель на плацу:

-Иванов! Сюда немедленно! Брось это! Выплюнь это! Не смей драться!

Мы привыкли к тому, что с трех-четырех лет к детям обращаются исключительно по фамилии, как будто запомнить имена - сложнее. Дети привыкли к тому, что реагировать нужно только на истошные вопли, на указания, сделанные нормальным тоном, он просто не реагирует. Я не спрашиваю, что приносят дети из семьи в сад, в плане житейского опыта. Каждый несет свое, так что это может быть, что угодно. Но из детского сада домой ребенок однозначно принесет все, что угодно, потому что замечают и слышат все. В том числе, поведение и разговоры воспитателей.

Отдать ребенка в "нормальную" школу - подвиг, потому что это не Пажеский корпус и не Институт благородных девиц, а продолжение той же казармы со всеми ее "прелестями". Я не хочу обижать достойных учителей, но пусть они сами скажут, положа руку на сердце: разве нет среди их коллег таких, которые могут в глаза назвать ученика "кретином" или "дебилом", которые не говорят, а кричат, и которые вполне способны третировать ребенка только за то, что его родители "материально не соответствовали" подарку к какому-нибудь празднику. Увы, таких вполне достаточно, а если стадо способна испортить одна-единственная паршивая овца, то если она не одна в этом стаде... Как ни перекраивай школьные программы, учителя от этого не изменятся. Дети, кстати, тоже.

Поступить в институт... ну, тут уж все зависит от финансовых возможностей родителей. Или почти все. Один-два вундеркинда все-таки попадают в вузы практически бесплатно: они образцы. Образцы того, что государство любит и поощряет умных и талантливых людей, принимает их в институты без экзаменов и даже дает повышенные стипендии.

Тем не менее, подвиги родителей продолжаются, потому что институт дороже школы, во-первых, а разные дети способны на разные шалости, в том числе, и уголовно наказуемые. Так что если ваше чадо, закончив институт и получив диплом, понятия не имеет, что такое "привод в милицию", "косячок", "колеса" и досуг с "правильным пивом" - вы самые настоящие герои, раз воспитали таких детей несмотря ни на что. Или у вас дети нестандартные.

Ну, а у взрослых свои "развлечения": найти приличную работу, удержаться на ней, не стать жертвой грабителей, бандитов, рэкета или какой-нибудь, прости господи, властной структуры. Тоже, между прочим, практически ежедневный подвиг, потому что никогда не знаешь наверняка, с какой стороны может просвистеть пуля или прийти повестка.

Наши люди поставлены сейчас просто в экстремальные условия, поскольку любой, подчеркиваю, любой бизнес у нас сейчас криминален по определению. Иначе никакого дохода он не приносит. Такие вот правила игр с собственными гражданами установило родное государство: кто кого перехитрит. Адское терпение, между прочим, нужно иметь. Иногда оно заканчивается в самый неподходящий момент и кто-то оказывается либо в морге, либо за решеткой. Игра "Последний герой" и даже "экстремальное шоу" отдыхают рядом с этим кошмаром. А мы ничего. Привыкли, терпим. Только иногда срываемся на близких, не железные ведь на самом деле. Я бы на месте правительства каждому человеку, умудрившемуся уцелеть к пенсионному возрасту давала орден "За терпение". Кто не очень мучился, тому третьей степени, кто умеренно - второй степени, а уж тем, кому досталось по полной программе - естественно, первой степени. Потому что тех, кому оказывалось совсем уж невтерпеж, практически среди пенсионеров нет. Они сходят с дистанции задолго до ее конца.

Пенсионеры... Знаете, даже писать об этом не хочется, тем более что пиши - не пиши, результат все равно будет ноль целых ноль десятых. Такая бездна терпения, мученичества и истинного подвижничества, не говоря уже об аскетизме досталась нашим ветеранам, что гораздо более гуманно стариков просто съедать, как делает одно малоразвитое тропическое племя. Во всяком случае - милосерднее.

И последний подвиг, который так или иначе совершает каждый из нас - это достойно проводить близкого человека в последний путь. И еще какой подвиг! Сейчас подавляющее большинство москвичей могут похоронить только в полусотне километров от города, поскольку прежние кладбища забиты под завязку. Надо все рассчитать так, чтобы не остаться совсем без денег после печальной церемонии.

А если произошло такое, что близкий человек погиб в катастрофе или на войне - добиться хоть какой-то материальной компенсации. Думаете, это легко? Хотя простая логика показывает, что иной раз государство могло потратить вдвое (если не втрое) меньше денег на ремонт или покупку вертолета (самолета, парохода, дома), и тогда жертв не было бы вообще. Но мы покорно терпим эту несуразицу, потому что уже усвоили: "Убивают? Что вы, тетя! Вот убьют, тогда придете". Так что ждем-с. Когда убьют или покалечат.

Снисходить, допускать, послаблять, потакать, не спешить, не торопить.

И это все - опять о нас. Кроме, разве что, снисхождения, которое мы допускаем по отношению к своим близким. К их грехам и даже преступлением родственники (особенно матери) склонны относиться с бесконечным снисхождением. Резвятся молодые, пусть их. А то, что страдают другие люди - так это их проблемы, и вообще мальчика (девочку) наверняка оговорили или принудили оговорить себя. Не могут такие белые и пушистые зайчики совершить ничего противозаконного.

Не знаю, как вам, а мне ни разу не доводилось видеть хоть одну телепередачу, в которой показали бы тех, кто воспитал преступника. Тыкать камерой в лицо человеку, только что потерявшего, например, ребенка - это пожалуйста, причем еще и подробности будут выспрашивать. А где те, которые допускали, послабляли, потакали? С ними, наверное, разговаривать неинтересно, потому что предположить, что это делается из этических соображений - просто глупо. Наши средства массовой информации такие качества, как такт и этичность, себе не представляют. В детстве, наверное, забыли эти слова выучить с понятиями заодно.

Придется, конечно, поговорить о средствах массовой информации, хотя тема избита и разжевана до неприличия. Придется сказать и то, что эти самые средства массовой информации к нам не из-за границы завезли и не инопланетяне подкинули. Это - зеркало, в котором отражается наше общество. Изображение, конечно, ужасное, но ведь и то, что в нем отражается, тоже, между прочим, не подарок.

Постоянное оправдание СМИ: "Читатель (зритель) именно этого хочет". Конечно, читать про то, с кем спит кинозвезда или у кого взорвали машину интереснее, чем, скажем, вести с полей или передовицу "Правды". Кто бы спорил. Но вспомните: и тогда все делалось "по просьбе трудящихся", только им гораздо меньше потакали.

Ослабили цензуру - и вырвавшийся на волю поток непристойностей захлестнул все, что можно, в том числе, и нормальные материалы и сюжеты. Они просто теряются в общей массе пошлости и, да простят меня коллеги, продажности. Ни для кого не секрет, что сейчас можно про кого угодно написать все, что угодно - лишь бы деньги платили. А тем самым потакают низменным интересом самих журналистов, которые тоже люди, и которым ничто человеческое отнюдь не чуждо. В том числе, и "жареные факты" и откровенные "утки".

Самое замечательное при этом, пожалуй, что основная масса зрителей и читателей терпит все это. Ворчит, возмущается, иногда даже вслух, но терпит. Даже к назойливой рекламе уже привыкли и обычно пеняют на то, что приходится вручную уменьшать звук, когда передают эту самую рекламу.

Но разве в высоких телекругах могут вообразить, что есть еще в России телевизоры без дистанционного управления? Они уже, небось, давно забыли, что это такое. Так что придется еще потерпеть и подождать, пока старые марки телевизоров исчезнут совсем, а новые, без пультов, сейчас уже не выпускают. Так что все это - вопрос времени и опять же терпения.

Хотя, в принципе, никто никуда не торопится. Пенсионеры, которых реклама раздражает больше всего, не торопятся менять телевизор из-за элементарного отсутствия денег. Руководители различных телевизионных каналов тем более не торопятся что-то там такое техническое предпринять, потому что по горло заняты выяснением отношений в своем узком телевизионном кругу. Правительство не торопится хотя бы из любопытства узнать, что конкретно показывают российскому народу: мировой шедевр или "порнушку" и сколько времени в процентах занимает реклама, у которой по закону должны быть хоть какие-то временные рамки, но которая иногда может длиться минут пять (никакого преувеличения, сама подсчитывала!).

Самое интересное, что в данном случае не срабатывает известная российская поговорка: "тише едешь - дальше будешь". Чем дольше все будут раскачиваться, тем сложнее потом будет ввести средства массовой информации в хоть какие-то относительно пристойные рамки. Потому что все привыкнут и к пошлости, и к насилию, и даже к рекламе. Нужно только потерпеть, а потом все наладится. Как говорил великий поэт: "Привычка свыше нам дана, замена счастию она".

Никто никуда не спешит - в смысле ничего конкретного не делает. Школьную реформу обсуждают уже несколько лет, никаких особых изменений в этом плане не происходит, только усложняются задачи школьников. "Молодая гвардия" и "Мятеж" по-прежнему фигурируют в школьных программах, по ним нужно писать сочинения, но что прикажете писать, если всем уже объяснили, что молодгвардейцы - это просто группа юнцов, ничего особенного не сделавшая, и только варварская расправа над ними сделала из них героев-великомученников. А красные войска - это тоже что-то вроде бандитских формирований, погубивших не меньше невинных людей, чем белогвардейцы. У взрослых мозги набекрень съезжают, так чего же от детей ждать?

Жилищно-коммунальная реформа - тоже сплошные обсуждения и постоянные запугивания граждан тем, что им вот-вот придется платить за квартиру сто процентов. При этом никто не обещает даже десятипроцентного увеличения заработной платы. Люди пугаются, но, кажется, постепенно привыкают. Как привыкли к тому, что плата за газ, электричество и телефон повышаются раза три в год, причем предупреждают об этом обычно задним числом. В некоторых городах проходят небольшие митинги, на которых те, кому уже невтерпеж, пытаются втолковать руководителям, что с одной овцы невозможно снять три шкуры.

Остальные терпят молча, стоически перенося бесконечные изменения формы оплаты и новые бланки с таким количеством цифр, что это просто уму непостижимо. Да, теперь все данные оформляются на компьютере, да, для этого нужно ввести в него массу цифр, но ведь заполняются-то бланки вручную. Кто придумал эту изощренную пытку, не знаю, но аттракцион явно удался, терпение россиян еще раз испытали на прочность. Терпение выдержало и это испытание.

Теперь новое развлечение: обмен паспортов. Дело, конечно, полезное, только зачем тогда несколько лет назад заставляли отстаивать длиннющие очереди за так называемым "вкладышем о российском гражданстве"? Почему нельзя было уже тогда начать обмен старых паспортов на новые?

А нипочему, просто кто-то придумал этот самый вкладыш и тут же реализовал эту мысль. Про неизбежный обмен советских паспортов на российские тогда подумать еще не успели. Теперь успели - и вся волынка завертелась по новой. Тут уж хочешь не хочешь, а приходится терпеть - без паспорта в нашей стране в палатку за хлебом выходить небезопасно: тут же кто-нибудь захочет проверить личность.

"Умом Россию не понять, аршином общим не измерить..." Только и остается утешаться строками из классика.

Страна нетерпимости

Казалось бы, что при таком уровне терпения, который испокон веков бытует в России, проблем с терпимостью - то есть спокойному отношению к чужим недостаткам, вероисповеданию, образу жизни не должно быть по определению. Так вот, все происходит ровно наоборот. Конечно, с исламскими фанатиками нашим согражданам не сравниться, но ушли мы от них недалеко. Начиная с частной жизни, то есть того, что происходит в собственном доме.

Из-за чего происходит большинство разводов? Из-за неумения супругов установить компромисс, из-за нетерпимости к привычкам и пристрастиям другого. Почему дети сейчас бегут даже из видимо благополучных семей? Из-за той же нетерпимости друг к другу разных поколений, которые не просто не понимают, а даже не пытаются понять друг друга.

Коммунальные квартиры - это не столько отдельная сказка, сколько отдельный кошмар, причем все из-за той же нетерпимости соседей друг к другу. Вот ведь парадокс: люди могут годами терпеть протечки, холодные батареи, загаженные лестницы и неработающие лифты, лишь изредка робко жалуясь в какие-то инстанции, но свет, не погашенный кем-то в туалете, может стать катализатором мощнейшего взрыва буквально нечеловеческой ненависти. Не работающие таксофоны раздражают, но умеренно, а вот слишком долгий разговор соседки по общему телефону буквально бесит. Да вы сами можете привести миллион примеров: все мы, за редчайшим исключением, какое-то время проживали или до сих пор обитаем в коммунальной квартире.

Насчет ксенофобии, то есть нетерпимости к представителям других наций, можно, наверное, особенно долго не говорить. Лично меня во всем этом умиляет только то, что русские обижаются на кличку "москаль" на Украине и жалуются, что к ним прохладно относятся прибалты. Мы-то сами в этом плане далеко не ангелы, назвать кого-нибудь соответствующей "мордой" или "задом", бросить презрительное "чурка" или "чукмек" - ну, это уже даже оскорблением не считается, так, определение соответствующей нации. Мы абсолютно нетерпимы к другим нациям, но почему-то ждем от них теплого встречного чувства.

Нетерпимость к религиозным убеждениям... Вот тут уже начинаются мелкие просветы, причем в последнее время. Пожалуй, мало в какой стране возможен такой бесконтрольный разгул сектантства, как в России. Причем секты - на все вкусы и любого количества членов. Кто-то строит целые "Города Солнца", объявляет себя мессией (или даже Иисусом Христом, чего мелочиться-то!).

Экзотические восточные культы тоже не испытывают недостатка в последователях. В этом плане Россия терпима безгранично. Объявил себя нудистом - пожалуйста. Буддистом - ради Бога. Вегетарианцем - да нет проблем. Моржом - сделайте одолжение. Мне иногда кажется, что поскольку государство действительно не только отделилось, сколько дистанциировалось от церкви, оно заодно махнуло рукой и на все остальное, пустив дело на самотек. Только когда дело заходит уж совсем далеко (как в случае с "Аум Сенрико), какие-то меры все-таки принимаются.

Получается, что наше терпение каким-то изощренным образом переплелось с нетерпимостью. Никто, будучи в здравом уме и твердой памяти, не пожелает, чтобы его дочь или сестра стала проституткой. Но уже на самом верху всерьез обсуждается вопрос о легализации этой древнейшей профессии. Откуда кадры-то набирать? Самое забавное, что публичные дома когда-то назывались домами терпимости. Почему? Наверное, потому, что в пределах этих зданий можно было не клеймить проституток, как социальное зло, а пользоваться их услугами легально и по определенному тарифу. Интересная все-таки штука - русский язык, многими из нас прилично подзабытый.

Если бы наша терпимость была столь же обширной и разнообразность, как терпение, наверное, можно было бы говорить о какой-то цивилизованности россиян. Увы, пока этого не случилось. Хуже всего то, что когда терпение кончается совсем, происходит взрыв негодования такой силы, что его можно сравнивать с ядерным. Отрадно, конечно, что власти это все-таки понимают и вряд ли допустят повторения событий 1917 года: то тут, то там пар потихонечку выпускается, давление внутри котла слегка падает.

Но ведь все это - лишь временно и, как правило, сводится к разовым мероприятиям. Зато реклама этих мероприятий позволяет остальным россиянам полагать, что скоро дело дойдет и до них, нужно лишь запастись терпением...

Блажен, кто верует, легко ему на свете...