Петербургское время в ладони осыпалось медью...
Петербургское время в ладони осыпалось медью,
Жёлтым цветом листвы, ароматом вчерашних потерь.
Нас окутала осень разлуки незримою сетью,
Нам открыла она в не-любовь стопудовую дверь.
Мы упрямо в себе убивали способность к дыханью,
и меж реплик заглавных героев, иуд и шутов
Затерялись в словах, растворились - и по умолчанью
Превратили свой мир в зазеркалье без бурь и штормов.
Мы другие?!.. Нам хочется свежего воздуха, света,
Нам по крышам гулять и с звездою легко флиртовать!..
Ведь над нами - смеётся ли? плачет? - над Питером небо,
Повторяя, как мантру: лишь любящий - может дышать.
Холодное
….А потом прощений кончится список.
И в прицел она посмотрит устало.
Всё простит тому, кто был ей так близок
Всё забудет, что так болью хлестало.Оставайся. На ветру, под дождями –
Не согреет карих глаз позолота.
Будет только тишина, да горстями -
Одиночества лихая свобода.Она выстоит и выстроит замок,
Где заборы и цепные собаки,
Где так нежно расцветут спозаранок
Незабудки и атласные маки.….Захлебнётся где-то нежностью скрипка,
И предательски чуть-чуть губы дрогнут.
Но дописана о горечи книга.
И закрыта навсегда.Круг разомкнут.
По гамбургскому счёту
Пылали щёки, пылали листья,
Стирались строчки – delete, мон шер.
Казалось, кто-то незримой кистью
Меж снами/явью провёл барьер.
Всё отсекалось, всё уходило,
Привычным став вдруг, теряло смысл.
До дна, до точки опустошило,
Спасло мне душу… лишило крыл.
Прости. Забудем – слова и нежность,
Утопим в буднях, развеем в прах!
Я так мечтала про без-мя-теж-ность,
От слёз промокнув в твоих штормах.
Стихи горели… Летели в небо
Счета за гордость, счета за боль.
Прощаюсь. Точка… Отважно. Слепо
Меня из жизни твоей - уволь.
После бала
Жизнь – туфельки, несколько пар джинсов,
Такая смешная….во всём – поперёк…
Излишне сложная… не ужиться -
Ни Бог, ни чёрт её не уберёг.В глубине глаз тоска такая...
Но всё ж - отсутствие стёртых монет.
Чуть-чуть запнётся, ему повторяя:
«всё суета…и это пройдёт»Сплетенье тел и сплетенье судеб,
Случайность встреч, неслучайность слов...
«Спокойной ночи. Всё ещё буде…"
Золушка. Бал. 12 часов.
Это Осень
...никому..
"иди и смотри, как под ноги падают листья
в твоей стороне, в моей - все одни и те же
цвета. да и небо одно для обоих.
иди и смотри, как кончается наше лето..."
/Лиза Менсон/
Она всегда любила осень. Любила ворохи жёлтых листьев под ногами, прозрачную горечь воздуха, бьющие по сердцу капли дождя.
Осень, наверно - это умирание. Это та дверь, которую надо закрыть, чтобы, отряхнув прошлое, стать другим. Это шанс - забыть, простить, забросать листвой всё, что мешало идти дальше. Старые эмоции, привычные чувства, ненужные иллюзии. Цепь безжалостных предательств, чьё-то бездушие, понемногу убивающие слова.
Она не могла найти в себе больше сил для любви. Она ещё цеплялась за неё, боясь той пустоты, что обрушится и обрушит всё внутри.
Но отчётливо понимала – для неё всё закончилось. Понимала разумом, хоть сердце и трепыхалось, пытаясь выжить.
Сердце? Ах, да...
Иногда ей казалось, что у него просто нет сердца. Что там, внутри – ледяной осколок, состоящий из одиночества, равнодушия и безжалостности. Слишком легко он ранил её – всегда. Он, легко умеющий дарить тепло и обращаться со словами, теперь не жалел их только тогда, когда хотел ударить ими.
Она думала. Она была неглупа, и осознавала, что бьют не того, кто лишний. Лишнего просто перестают замечать. Бьют того, кто ближний - так просто...И зачастую бьют того, кто не просто ближний, а еще и слишком дорогой - просто так, чтобы не привыкнуть, не стать зависимым, сохранить себя.
Она слишком хорошо знала его и знала себя. Она всё ещё пыталась понять. И холодный анализ неизменно показывал, что импульсом к его жестокости были какие-то её слова – чаще всего неправильно понятые. Но уже ничего не могла с собой поделать – перешагнуть черту, за которой начинается доверие, с каждым днём становилось всё невозможнее.
Осень закрывала все двери. Она умирала…