Светлана Бестужева-Лада
Глава первая
Алина с тоской в сотый раз оглядела стены той клетушки, в которой она проводила девять часов ежедневно, и которая гордо называлась «кабинетом менеджера по кадрам». Кабинет! Десять «квадратов», выкрашенных в сине-зеленый цвет… Следы от снятой газовой плиты и мойки кое-как заставлены металлическими стеллажами с документами. Издательство, в котором она работала, было полу-бюджетным, полу-хозрасчетным, лишних денег не водилось (не лишних, правда, тоже было маловато), поэтому занимало помещение, перекроенное из двух квартир на первом этаже жилого дома. Правда, почти в центре Москвы, и на том, как говорится, спасибо. Но веселее от этого не становилось.
За окном - холодный зимний будничный день. Под окном – чуть теплые батареи, ровесники века. Новомодные жалюзи положения не спасают, лишь чуть-чуть маскируют обшарпанные оконные рамы. Папки с документами уюта помещению тоже не добавляют. Рабочий стол – вообще отдельная песня: старинный, двухтумбовый, с зеленой фланелевой столешницей, которую закрывало толстое стекло. Это произведение мебельного искусства осталось, по всей видимости, от прежних хозяев квартиры, потому что вынести его, не повредив, было, мягко говоря, проблематично. Интересно, как его сюда внесли?
Еще в комнате имелось два кресла и журнальный столик – для беседы с посетителями, надо полагать. Но посетителей, как таковых, практически не было, зато сотрудники, точнее, сотрудницы частенько забегали по-свойски попить чайку-кофейку со всякими вкусностями и посплетничать. А у Алины не хватало силы воли эти посиделки прекратить, хотя порой они ее изрядно утомляли.
Но сегодня душу согревал новенький компьютер, только что установленный на рабочем столе. Монитор – тоже новый, плоский и большой. По нему проплывали диковинные аквариумные рыбки, поскольку пауза в работе несколько затянулась. А в целом зрелище было слегка комичным: последнее техническое достижение на допотопном постаменте. Только Алине почему-то было не смешно.
Алина думала о так называемых «кадрах», которыми она ведала. Все тридцать человек, включая внештатников, так или иначе - друзья или приятели директора издательства «Алконост» Виталия Игнатьевича, поэтому называют его либо Витей, либо шефом. Имя-отчество – это в исключительных случаях, то есть в присутствии посторонних. Ну, и о какой серьезной работе можно при этом говорить? Детский сад, штаны на лямках…
Самое большое помещение, точнее, две комнаты, одна из которых была проходной, естественно, занимали сам шеф и его секретарша. Остальные сотрудники размещались в пяти комнатах, то есть фактически сидели друг у друга на головах. Ну, не в прямом смысле слова, конечно, хотя… «Кабинеты» были настолько малы, что в каждым из них помещалось лишь по четыре стола со стульями, при этом больше никакой мебели нельзя было втиснуть даже при самом горячем желании.
О какой-то трудовой дисциплине говорить было просто смешно. Ходили на работу, правда, исправно, особенно в те дни, когда ожидалось получение зарплаты. Не слишком большой, но позволяющей кое-как сводить концы с концами. Тем не менее, журналы, брошюры, а иногда даже книги выходили регулярно, а претензий от клиентов не поступало. И на том, как говорится, спасибо.
Только вот Алине каждый день приходилось мучительно искать себе занятие, поскольку свои кадры она давным-давно знала наизусть. И сегодняшний день не был исключением: ей решительно нечего было делать, только рассматривать стены или убогий городской пейзаж за окном. Можно было, конечно, погонять разноцветные шарики на компьютере, но это Алина позволяла себе в редчайших случаях. Стыдно было…
В этот момент после чисто символического стука дверь распахнулась.
- Здравствуйте, - послышался приятный мужской голос.
- Здравствуйте, - машинально ответила Алина и подняла глаза.
В дверях стоял абсолютно незнакомый человек: высокий, под два метра, широкоплечий, в распахнутой нейлоновой куртке и с тающими снежинками в густой копне темных волос. Очень красивый и поэтому – не вполне реальный.
- Меня зовут Роман. Я буду работать у вас редактором.
- Очень приятно, - неискренне отозвалась Алина, даже не пытаясь скрыть недоумение.
В издательстве вакансий редактора не было, была только одна – распространителя готовой продукции. Но шефа такие мелочи принципиально не волновали. Еще один редактор, извольте радоваться. Зачем? Разве что нужно пристроить на непыльное место еще одного друга детства шефа…
- Присаживайтесь, Роман… как ваше отчество?
- Вообще-то Евгеньевич, но я пока еще без отчества прекрасно обхожусь.
- Понятно, - мило улыбнулась Алина, - но, боюсь, при оформлении документов мы без него не обойдемся. Вот анкета, заполните, пожалуйста. Вас ведь Виталий Игнатьевич сюда направил?
- Ага, - без малейшего смущения отозвался Роман.
– Без знакомства на приличное место не устроишься, верно?
- А вы пробовали? – не удержалась от шпильки Алина.
Но было похоже, что этому красавцу было откровенно наплевать на мнение окружающих. Во всяком случае, он и на этот вопрос ответил с обезоруживающей прямотой:
- А зачем делать лишние телодвижения?
«Для сохранения спортивной формы», - хотела снова съязвить Алина, но удержалась. В конце концов, шеф волен брать на работу кого хочет, а ей с этим Романом детей не крестить и романов не крутить. Нечаянный каламбур ее развеселил, и раздражение от нахального новичка как-то незаметно исчезло.
- Это все предыдущие места работы писать?! – ахнул вслух Роман.
Судя по всему, дошел до соответствующего пункта в анкете.
- Не обязательно. Укажите два-три последних.
- Больному легче, - ухмыльнулся Роман, глядя Алине прямо в глаза.
Она почувствовала, что ее щеки начинают гореть. Ну, что он уставился? Необыкновенной красавицей Алина себя никогда не считала, даже хорошенькой признавала лишь время от времени. Природа отпустила ей внешних данных с разумной щедростью: в меру густые и чуть вьющиеся волосы обыкновенного русого цвета, серые глаза, не большие и не маленькие, но брови – ровные, а ресницы – достаточно длинные, так что косметики требовался минимум. Правильные, но не запоминающиеся черты лица, неплохая фигура. В общем, стыдиться нечего, но и гордиться – тоже.
- Вы анкету заполняйте, - доброжелательно посоветовала она Роману.
– Мне ведь все оформлять придется уже сегодня, а время – к обеду, между прочим.
-Есть конкретное предложение, - откликнулся Роман.
– Я в темпе заполняю все бумажки, потом мы с вами идем обедать, а уже после этого вы все оформляете. Сытая и добрая…
- Я и сейчас не злая, - фыркнула Алина.
- Но голодная, - уточнил Роман. – Где вы обычно питаетесь?
Алина пожала плечами.
- Да где придется. Обычно – на рабочем месте.
- Не пойдет.
- Это почему? – поразилась Алина.
- В приличной фирме должны обеспечивать сотрудников горячими обедами. И кофеварками.
- Скажите это Виталию Игнатьевичу, - посоветовала Алина.
- И скажу, - пообещал Роман. – Вот оформлюсь и займусь наведением тут порядка. Витька всегда был раздолбаем…
Обсуждать начальство Алина принципиально не стала, пропустила свою реплику и стала глядеть в окно. Хотя на самом деле ей очень хотелось смотреть не туда, а на необычного посетителя. Она уже успела заметить, что у него глаза – необыкновенного зеленого цвета, а зубы – как у голливудской звезды. Одно слово – красавчик. То-то дамы в редакции обалдеют. Особенно молоденькие девчонки в бухгалтерии.
-Вот, заполнил, - услышала она голос Романа. – Кажется, все верно.
Алина, не глядя на него, взяла листок и постаралась сосредоточиться. Так, тридцать пять лет, понятно, ровесник шефа, возможно, одноклассник. Высшее образование: закончил… мясомолочный институт! Да, для издательства, занимающегося научно-популярной литературой, это, конечно, ценный кадр.
Не женат, надо же! В таком возрасте это скорее минус, нежели плюс, его дружбан уже лет восемь состоит в законном браке с бывшей фотомоделью, все, как полагается. Так, работал в двух малоизвестных страховых компаниях… Стандартный вариант, этих компаний сейчас развелось столько, что непонятно, как они вообще выживают. Но опять же не ее проблемы… В этот момент зазвонил телефон. Умный аппарат показал: звонит сам шеф. Ну, кто бы сомневался!
- Алина, пришел к тебе Заславский?
- Да, - суховато ответила она.
- Хорош, бродяга, правда?
- Вам виднее.
- Ты злишься, что ли?
- Ничуть. Просто работаю.
- Ах, понятно, он у тебя в кабинете. В общем, оформи, как положено, с окладом…
- Согласно штатному расписанию, - ловко вклинилась Алина в секундную паузу.
- Ну, правильно. У нас ведь еще есть вакансии редакторов, правда?
- Нету, - мстительно сказала Алина.
– Есть вакансии распространителя и еще курьера.
-Ну, так оформи его распространителем с окладом редактора. Сама не маленькая, сообразишь. Завтра он приступает к работе. Сейчас пришлю тебе приказ. Забыл, понимаешь, дать его Роману, заболтались.
- Приказ – на руки? – поразилась Алина
- Тоже верно, непорядок. Я Зое скажу, пусть перепишет и тебе отнесет. Ну, действуй по своему усмотрению. А Романа присылай ко мне: обедать пора, заодно и пообщаемся.
- Пришлю, - пообещала Алина, ощутив легкий укол разочарования.
Значит, не пойдет она сегодня никуда с этим красавцем. И скорее всего, никогда не пойдет. Зачем ему разменявшая «тридцатник» не слишком красивая кадровичка? Он помоложе и получше в три секунды сыщет. Хотя ей показалось, что между ними проскочила какая-то искра. Может, и проскочила… Но скорее всего - показалось.
Алина отправила Романа к шефу, а через пятнадцать минут после этого к ней влетела разрумянившаяся от волнения секретарша Зоя:
- Ой, Алина, ты его видела? Умереть можно!
- Кого видела? – с нарочитой безразличностью осведомилась Алина.
Ну, началось. Сейчас Зоя, миловидная, хотя и несколько полноватая брюнетка, помчится разносить сенсационную новость по всем кабинетам. Работа, естественно, прекратиться, начнется обсуждение новичка. Потом кто-нибудь придет делиться эмоциями с Алиной и спрашивать о ее впечатлениях. Скучно…
- Он меня хотел в кафе пригласить пообедать, - тараторила Зоя, - но пришлось с шефом идти.
- Тебе или ему? – с усмешкой осведомилась Алина.
- Ему, конечно, новенькому. Ну, до чего же красив!
- Не заметила, - бестрепетно соврала Алина.
– Давай приказ, у меня работы полно. И я тоже еще не обедала.
Кое-как выпроводив Зою, она оформила все необходимые документы о приеме на работу нового сотрудника, заперла дверь изнутри и без особой радости съела принесенные из дома бутерброды, запив их безвкусным чаем, точнее, тем, что образовалось в кружке после заливки кипятком чайного пакетика. Ничего противнее этого она представить себе не могла, но возиться с заваркой на работе…
Ничего, вернется вечером домой, заварит чай по всем правилам. Хороший, крепкий чай, с ароматом бергамота, потом положит туда ломтик лимона и будет, не спеша, смаковать дивный напиток. Под тихую музыку из недавно купленного музыкального центра. Телевизор Алина не слишком жаловала, предпочитала смотреть фильмы на DVD. Во-первых, ее вкусы диаметрально отличались от вкусов составителей телевизионных программ, а во-вторых, невероятно раздражали рекламные паузы, к которым она так и не смогла привыкнуть.
А потом… Потом она присядет в рабочем уголке к собственному компьютеру, откроет почту и окунется в совершенно иной мир. Наверняка ее там ждет письмо от человека, с которым она месяц тому назад познакомилась, как это сейчас модно, в Интернете, на одном из бесчисленных сайтов, устраивающих личное счастье одиноких (и не совсем одиноких) людей.
Перед тем, как начать устраивать свое личное счастье, Алина тщательно изучила советы, которые женские журналы в изобилии дают начинающим пользовательницам Интернета. По сути это были даже не советы, а настоящие инструкции по загону крупной дичи. Например, такие:
«От того, в каком «месте» вы будете искать мужчину своей мечты, может за¬висеть ваша жизнь. Объявление тоже стоит тщательно продумать. Оно долж¬но быть интересным, исполненным дос¬тоинства. Вы просто обязаны показать, что у вас присутствует чувство юмора. Не говоря уже о развитом интеллекте. Ведь вам нужен настоящий мужчина, а не безмозглый качок или нытик в огромных очках».
Ничего принципиально нового, правда, Алина не узнала: на собственном опыте давно уже успела убедиться, что чувство юмора, не говоря уже о развитом интеллекте, пугают и отталкивают, а мужчины, способные оценить эти качества по достоинству, крайне редко встречаются не только в виртуальной, но и в реальной жизни. И тщательность продумывания объявления тоже не слишком-то привлекала. Но…
Но как-то в приступе совсем уж невыносимой депрессии Алина нырнула в завлекательную, хотя и жутковатую бездну Интернета. Нашла первый попавшийся сайт и заполнила коротенькую анонимную анкету. Возраст, параметры, увлечения, пожелания…
Основное пожелание сводилось к желанию «встретить родственную душу». Но этого оказалось мало, нужно было указать еще и чисто физические параметры этой самой души. Причем параметров было довольно много: возраст, образование, цвет глаз, знак зодиака, наличие детей, размер зарплаты, рост, вес и т.д. Теоретически Алина понимала, что ей, например, брюнеты нравятся больше блондинов, а высокие мужчины как-то предпочтительнее…
Но указывать масть и вес в килограммах было, с ее точки зрения, смешно. Так что все подобные рубрики она заполнила очень просто, выбрав типовой ответ: «Не имеет значения». Хотя и понимала, что это как-то неправильно, надо бы побольше деталей. Дала свой, специально для данной конкретной цели созданный, электронный адрес. И, затаив дыхание, стала ждать результатов.
И, кажется, дождалась…
С трудом избавившись от несвоевременных мечтаний о предстоящем вечере, Алина, прежде чем вернуться в кабинет и принять неизбежный наплыв сотрудников, решила устроить перекур. Это было просто необходимо, чтобы перенести с достоинством обсуждение новичка, который, оказывается, приглашает обедать всех подряд, просто для проформы. Курить же на рабочих местах запрещалось категорически.
Для курящих гуманный шеф, на дух не переносивший никотин, устроил специальную выгородку возле входной двери, где стояла пара отслуживших свой срок кресел и парочка колченогих стульев. Пепельница, правда, была современной: такой внушительной хромированной вазой на полой ножке. Вычищали ее примерно раз в неделю, так что ходили в курилку только от безысходности и долго там обычно не задерживались.
Вот и на сей раз в полутемном закутке маячила одинокая фигура Олега Петровича, одного из выпускающих редакторов. Курящих мужчин в издательстве было раза в три меньше, чем женщин, так что встретить тут представителя сильного пола можно было нечасто. Алина сдержанно кивнула коллеге и устроилась в самом дальнем уголке. Во избежание, так сказать. Меньше всего ей сейчас хотелось заводить светскую беседу.
Впрочем, Олег Петрович многословием никогда не отличался. Вот и на сей раз ответил на приветствие таким же сдержанным кивком. Разведенный, сорокапятилетний мужчина, среднего роста и средней внешности, уже с довольно внушительными залысинами, в очках… Один из немногих в редакции, пришедший «со стороны» и поэтому не имевший с шефом никаких отношений, кроме чисто служебных.
Женская часть коллектива, поначалу встретившая перспективного жениха с распростертыми объятиями, довольно быстро в нем разочаровалась. Комплименты Олег Петрович говорить не умел (или не любил, что, впрочем, одно и то же), в общих праздниках участия почти не принимал, поскольку не пил… В общем, дамы махнули на него рукой. Работал он, впрочем, не за страх, а за совесть, приходил в издательство почти всегда раньше всех и сидел «до упора».
Алина подозревала, что за таким трудолюбием скрывается абсолютное отсутствие личной жизни и бытовая неустроенность. Разведен Олег Петрович был довольно давно, сыну его было много больше восемнадцати, так что вопрос об алиментах отпадал по определению. Но и встречи с сыночком тоже представлялись сомнительными, хотя… В документах об этом ничего не говорилось, а Алина ориентировалась исключительно на документы, да еще на собственную интуицию.
Интуиция ее подводила редко, но в данном случае «объект» был ей решительно не интересен. Хотя бы потому, что и она в нем никаких эмоций не вызывала, а чувством под названием «безответная любовь» Алина никогда не страдала. Ей всегда нравились те мужчины, которым нравилась она, хотя… Хотя несколько достаточно серьезных романов ни к чему серьезному не привели: замуж Алину звали, конечно, но до загса дело почему-то не доходило.
«Вот если бы этот тип обратил на меня внимание, как на женщину, и пригласил куда-нибудь, - вяло размышляла Алина, затягиваясь сигареткой. – Могу себе представить: какое-нибудь дешевенькое кафе, цветы по большим праздникам… И о чем с ним разговаривать? О новой серии брошюр, которая готовится к изданию? О проблемах с кадрами в издательстве? Тоска смертная… Вот с Алексом можно говорить о чем угодно. То есть не говорить, конечно, а переписываться. Жаль, что мы никогда не встретимся лично… Хотя нет, не жаль. Иначе милый, невинный обман очень быстро, то есть мгновенно, превратится в большую ложь, и все закончится, не начавшись».
Алексом звали человека, с которым она познакомилась в Интернете, и вот уже месяца три интенсивно переписывалась. То есть каждый вечер получала от него длинное письмо и столь же обстоятельно на него отвечала. При этом несколько приукрашивала, если можно так сказать, действительность.
Впрочем, Алекс в ее виртуальной жизни появился далеко не сразу. На следующий же день после того, как Алина начала поиски «родственной души», она обнаружила в своей «секретной» почте по меньшей мере полдюжины сообщений. И тут же испытала жгучее чувство разочарования, поскольку только два сообщения были – условно! – приличными, а остальные… ну, скажем так, не выдерживали никакой критики.
В «приличных» же сообщениях сообщалось дословно следующее:
«Здравствуйте. Меня зовут Юрий. Мне 46 лет. Любимое занятие - секс. Люблю, когда человеку со мной хорошо. Мой адрес… Может, встретимся? Целую губки - все!»
"Игорь. 176/69. Женат. Инженер, высокий, симпатичный, нравлюсь девушкам. Жду ответа».
Отвечать на такие послания как-то не хотелось. Первое вообще в комментариях не нуждалось, озабоченные - они и в Интернете озабоченные, второе сообщало только о том, что женатому инженеру захотелось разнообразия в жизни, но лишних слов нет, не было и, главное, не будет. А вообще-то Алина сделала для себя первый вывод: культура эпистолярного общения у нас оставляет желать лучшего, телефон ее, похоже, окончательно добил.
Одно письмо, правда, было достаточно обстоятельным и грамотным, хотя… малоинформативным с точки зрения устройства личной жизни и поисков родственной души. В нем некто Михаил подробно и аргументировано распространялся о… пагубности курения. Алина, ознакомившись с этим посланием, только мысленно чертыхнулась: да, заполняя анкету, она там честно поставила плюсик в графе «отношение к курению». Вот и получила лекцию о пользе здорового образа жизни. Кстати, впоследствии подобные нотации приходили неоднократно, и каждый раз она вставала в тупик: ну, раздражает тебя табачный дым, ну, не терпишь ты курящих женщин, так зачем вообще пишешь? Пиши хорошей, без вредных привычек. Или такой и писать не о чем?
И все-таки виртуальность Алине понравилась куда больше, чем реальная действительность. Даже в бесполезных со всех точкек зрения посланиях была какая-то магическая притягательность: казалось, что вот это и есть «тот самый», только не может раскрыться, объясниться, примчаться на белом коне… то есть «Мерседесе» и раз и навсегда покончить со всеми проблемами. Мечтать, как известно, не вредно.
Вот Алина и мечтала. Но не только. Два корреспондента все-таки сумели уговорить ее встретиться лично и попытаться познакомиться поближе. Но ничего путного из этого не вышло. Первый потенциальный «принц» оказался – по его словам! – журналистом, который потащил Алину в какое-то насквозь прокуренное и довольно грязное богемное заведение типа кафе, где угощал пивом и рассказами о своих предыдущих неудачных браках. Пива Алина не любила, чужие браки, тем более распавшиеся, не интересовали, а попытка «журналиста» в процессе провожания домой перейти к, так сказать, непосредственным контактам и вовсе оттолкнула окончательно. Роман увял, не начавшись, а переписка, естественно, прекратилась.
Почти то же самое произошло и при следующей встрече, хотя на сей раз «принцем» оказался не журналист, а какой-то военный инженер. Но тут уж Алина могла писать жалобы только на саму себя: нельзя курящей женщине встречаться с некурящим мужчиной - ну, нельзя! Бессмертное наблюдение «целовать курящую женщину – все равно, что пепельницу облизывать», оказывается, все еще актуально, во всяком случае, ей об этом напомнили сразу, спасибо, правда, что на чисто теоретическом уровне. Попытки установить более близкий контакт не произошло.
Вернувшись домой после этого свидания, Алина не без облегчения вздохнула и подумала: забавно, что ассоциации с пепельницей почему-то не возникают у женщин при встрече с курящими мужчинами. Ну да у них, мужчин, воображение ведь заведомо богаче, чем у женщин, это вам кто угодно подтвердит.
Больше она на личные встречи не соглашалась: толку чуть, сплошные разочарования. И вдруг обнаружила в почте послание от некоего Алекса, который ничего не предлагал, кроме виртуального общения, и ничего не просил – даже фотографии. Просто искал… «родственную душу».
Сказать, что Алина обрадовалась, значит - ничего не сказать. Хотя переписка на форуме сайта знакомств к многословности не располагала, но даже несколько первых посланий, которыми она обменялась с Алексом, улучшали настроение. Правда, имя вполне могло оказаться псевдонимом (кстати, сама Алина назвалась Беллой, так ей казалось романтичнее и интригующе), но, в конце концов, какая разница? Особенно если через неделю они уже обменялись адресами электронных почт и общение стало практически полноценным. И уж обязательно – ежедневным, точнее – ежевечерним…
Алина не без сожаления докурила, тщательно затушила окурок и, кивнув на прощание безмолвному Олегу Петровичу, который явно никуда не торопился и вытаскивал из пачки новую сигарету, вернулась в свой кабинет. Села в кресло, решительно прогнала с экрана рыбок и стала методично наводить порядок в тех документах, которые еще томились в папке «Входящие», ожидая своей очереди на обработку.
Занятно, право: этот сегодняшний Роман очень похож на мысленный портрет Алекса. Он-то о своей внешности ничего не писал, но Алина представляла себе именно двухметрового красавца-брюнета с зелеными глазами. А что, если… Да нет, таких совпадений не бывает.
К тому же Алекс довольно подробно рассказывал о своей работе. Он – консультант-аналитик в каком-то крупном банке, частенько засиживается там допоздна, тем более что дома его все равно никто не ждет. Прекрасно разбирается в компьютерах и связанных с ними проблемах. Равно как в художественной литературе, музыке, живописи… Идеальный собеседник! Точнее, идеальный виртуальный корреспондент.
До конца рабочего дня оставалось еще два часа. Алина снова посетила курилку, обнаружив там помимо неизменного Олега Петровича еще и девчонок из бухгалтерии, и минут пятнадцать слушала их щебетание про нового сотрудника.
- Ох, девочки, какой же он обаятельный!
- Обещал в кафе сводить…
- А мне сказал, что до Восьмого марта рукой подать… Намекает.
- На что, интересно, он тебе намекает?
- Ну-у… Может быть, цветы подарит. Или конфет.
- Тебе конфеты нельзя, худеть нужно.
- А может, ему полненькие нравятся?
- Почему это полненькие? Может, наоборот?
- Наоборот?! Мужчина не волк, на кости не бросается…
«Ладно, меня они не замечают, это понятно, - насмешливо думала Алина. – Но ведь тут, между прочим, мужчина сидит. Его они почему-то тоже в упор не видят. Хотя понятно, почему. Глазки-то в свое время строили безуспешно, не клюнул он на их приемчики примитивные. Вот и списали… Молоденькие еще дурочки, по-настоящему не обжигались. Ох, не приведи Господь этот Роман начнет тут шуры-муры разводить! Вся работа остановится. Редакторши еще ладно, неделей раньше работу сдадут или неделей позже – невелика разница, никто не заметит. А бухгалтерия – это серьезно. Задержат зарплату хотя бы на три дня, наплачемся все…»
Последний час на службе Алина посвятила совсем не служебному занятию: перечитывала вчерашнее послание Алекса и потихонечку сочиняла ответ на него. Сочинять следовало очень и очень осторожно: во-первых, помнить, что пишет письмо некая Белла, девушка более чем самостоятельная, по горло занятая работой в… собственном бизнесе. Интересном таком бизнесе: Белла владела двумя салонами красоты, не слишком шикарными, но и не затрапезными, где-то на окраинах. И жила, соответственно, не в стандартной однокомнатной квартире, а в элегантных апартаментах на берегу Москвы-реки. Где именно находились эти апартаменты, Белла из деликатности умалчивала: Москва-река длинная, а элитные жилые комплексы понастроены, считай, вдоль всех набережных.
Тема апартаментов впервые прозвучала в письме Беллы после того, как Алекс прозрачно намекнул, что поменял свою старую, хоть и улучшенной планировки квартиру на новую, двухэтажную, почти в центре столицы. Признаваться в том, что ее собственные жилищные условия далеко не столь шикарны Белла, естественно, не могла: еще заподозрит, что зарится на его немереные квадратные метры. Никаких корыстных моментов в их переписке не должно было быть.
Хотя сама Алина частенько мечтала перед сном о шикарной спальне на втором этаже огромной квартиры, где из окон видны не унылые трубы теплоэлектростанции, а Кремль или, на худой конец, та же Москва-река. Об огромной ванной комнате рядом с этой спальней, где находится и недосягаемая для нее сейчас даже теоретически «джакузи» со всеми «наворотами», и уютная душевая кабина, и хромированная вешалка для купального халата, в котором можно так комфортно посидеть потом в кресле у окна… Где кафельный пол выложен эксклюзивной плиткой, да еще и подогревается, так что босые ножки не зябнут и нет необходимости в ковриках… Где полочки уставлены всевозможными красивыми баночками и флакончиками…
Конечно, Алекс о ванной комнате ничего не писал, равно как и об интерьере спальни, но на воображение Алина никогда не жаловалась.
Глава вторая.
Выходные дни Алина, с одной стороны, любила, а с другой – тихо ненавидела, особенно воскресенье. Суббота как-то незаметно пролетала за хозяйственными делами, которых обычно накапливалось прилично. Хотя для самой Алины порой было странно: живет одна, квартира, мягко говоря, небольшая, неряхой отродясь не была, а на уборку все равно уходит не меньше трех часов. Впрочем, смотря как убирать…
Началась же суббота, как обычно, с приятного. То есть с того, что будильник не завопил противным электронным голосом в половине седьмого утра, и Алина нежилась в постели часа три сверх положенного. И подняться ее заставило не столько чувство долга и даже не голод, а желание выкурить первую за день сигарету.
Натощак же Алина не курила никогда, поэтому наскоро соорудила себе пару бутербродов и чашку растворимого кофе, а, покончив с завтраком, осуществила свою мечту. Сладко затянулась сигаретой и принялась мысленно составлять распорядок предстоящего дня.
Прежде всего, нужно было пойти за продуктами на ближайший рынок. Список необходимого она составляла заранее: так уж повелось с первых дней ее самостоятельного житья. И воспитание тут было не при чем, скорее действовал принцип «от противного». Вдоволь насмотревшись на то, как мать по выходным таскала отца из магазина в магазин, весьма смутно представляя себе, что, собственно, нужно приобрести, Алина еще в институтские годы приучила себя к жесткому, даже жесточайшему порядку во всем, что касалось бытовых хлопот.
Когда она закончила институт и устроилась на первую в своей жизни работу, умерла бабушка, оставив внучке порядком запущенную однокомнатную квартирку на окраине Москвы, в самом что ни на есть «спальном» районе - то есть в Марьино. Ей крупно повезло: во-первых, туда к этому времени уже успели дотянуть метро, а во-вторых, квартира находилась в доме так называемой «малоэтажной застройки», то есть в трехэтажном коттедже с одним подъездом.
Второй этаж, уже застекленная лоджия во всю ширину квартиры: на нее выходили и комната, и кухня. Под окнами – палисадник, густо заросший сиренью, жасмином, жимолостью и прочими не слишком прихотливыми, но очень красивыми кустиками. Когда Алина выгребла с лоджии накопившийся за полтора десятка лет хлам, заново отлакировала отделанные вагонкой стены, то получила роскошную веранду, где в теплое время года можно было с комфортом попить чайку-кофейку. Иногда даже – в приятной компании, хотя последнее случалось нечасто. И вообще, отношения с противоположным полом у Алины всегда складывались довольно непросто.
На выпускном вечере, когда чуть ли не все одноклассницы, перебрав спиртного, исчезали с мальчишками в неизвестном направлении, она продолжала сидеть в зале и меланхолически пить противную теплую кока-колу. Хотя негласно считалось: выпускной – старт во взрослую жизнь по всем параметрам, следовательно, и интимная жизнь должна быть «по всем правилам», даже если для этого придется расстаться с невинностью. В общем, восход солнца одноклассники встречали без нее... Институтские романы тоже протекали как-то вяло, если их вообще можно было назвать романами. Успехом Алина пользовалась довольно умеренным, ни сердцеедкой, ни роковой женщиной себя, как говорится, не позиционировала. Дискотеки, прогулки допоздна, поцелуи, то-се…
Когда главное «то-се» случилось впервые, Алина, пережив боль и брезгливость, искренне и довольно долго не могла понять, почему вокруг этого малоприятного занятия поднимают такой шум. Поняла только тогда, когда впервые влюбилась по-настоящему. К этому времени она уже была вполне самостоятельным человеком и роман чуть было не закончился браком. Собственно говоря, жених уже был представлен родителям невесты, а невеста – родителям жениха, и все остались довольны. Уже обсуждалось меню свадебного стола и фасон подвенечного платья, когда события начали развиваться самым непредсказуемым образом.
Оказалось, например, что манера Алины все планировать и – еще хуже! – записывать в специальную тетрадочку, разграфленную по дням, вызывает у ее будущего мужа чувство резкого отторжения. Он, наоборот, принимал решения в последнюю минуту (если не секунду), а, собираясь, например, в гости или просто на прогулку то и дело отвлекался на какие-то сверхважные и сверхсрочные дела, тоже возникавшие буквально из ниоткуда.
В результате запланированный выход откладывался на час, а то и на все три, от любовно продуманных Алиной действий и планов приходилось отказываться, перестраиваясь на ходу, и ничего хорошего, кроме плохого, из этого не выходило. Будущий муж кричал, что не желает прожить всю жизнь с ефрейтором, которому больше всего нравится казарменный образ жизни. Будущая жена, в свою очередь, ставила под сомнение уместность брака с человеком, который даже будильник не способен поставить на нужное время, везде и всюду хронически опаздывает и вообще – безответственный человек. Сладкие моменты примирения в постели делались все реже, зато ночевки жениха у его родителей (без предупреждения) все чаще. Пока в один далеко не прекрасный день не выяснилось, что свадьба-то состоится, да только на роль невесты избрана совершенно другая особа. Как вскоре обнаружилось – ближайшая подруга Алины и убежденная неряха.
«Сладкая парочка» быстро поженилась, пару месяцев пожила на съемной квартире, загадив ее до неузнаваемости, и столь же стремительно рассталась, так и не сумев прийти к консенсусу в вопросах о том, кому мыть посуду, а кому – выносить мусорное ведро.
Бывший жених предпринял попытку дать «полный назад». Нагрянул к Алине без предупреждения, зато с покаянными воплями, биением себя в грудь и обещаниями делать генеральную уборку ежедневно, а лучше – два раза в день, и больше никуда никогда не опаздывать. Алина выслушала его молча и хладнокровно, после чего скупым жестом указала на дверь. Простить неряшество и разгильдяйство она могла, а вот предательство…
Подруг же она, как героиня известной советской комедии, «ликвидировала». Точнее, свела на нет открыто-откровенные отношения с кем бы то ни было. Так, сходить вместе на концерт, посидеть в кафе, обсудить новинки моды и книжного мира. Близко к себе Алина поклялась отныне не допускать ни женщин, ни мужчин.
Но ведь хорошо известно, куда ведет дорога, вымощенная благими намерениями. Года через три после своей несостоявшейся свадьбы Алина шла домой, имея при себе помимо сумочки еще и внушительных размеров и веса пакет с яблоками. Поворачивая во двор, она налетела на какого-то мужчину, не удержала ношу, и яблоки весело раскатились из упавшей сумки по тротуару. Нечаянный виновник инцидента кинулся их собирать...
Сумка в собранном состоянии была по-прежнему тяжелой, поэтому предложение помочь Алина не отклонила, а приняла достаточно благосклонно. Кавалер тут же представился: звали его Валентином Ивановичем, и шел он от прихворнувшего приятеля. А тут – такая встреча! Меньше всего, однако, Валентин Иванович был похож на легкомысленного искателя приключений: седой, импозантный, явно разменивающий пятый десяток лет мужчина.
Сумку Алина позволила донести не только до подъезда, а до двери собственной квартиры, где, после секундного колебания, пригласила нового знакомого на чашку чая. И приглашение было принято с нескрываемым энтузиазмом. Надо сказать, она об этом ни капельки не пожалела.
Попав в чистенькую, но явно требующую мужских уме¬лых рук квартирку, Вален¬тин Иванович чисто инстинктивно схватился за молоток и отвертку, вежливенько попросив их у хозяйки. В данном случае инстинкт его не подвел, потому что Алину такое хозяй¬ственное рвение покорило почти мгновенно. И ее можно понять: вместо того, чтобы после символического чая хватать хозяйку за колени, ее новый знакомый схватился сначала за собственную голову, а потом — за инстру¬менты. Кстати, даже не выпив чаю.
Посему все то, что произошло не в тот же день, естественно, а уже несколько позже, не потребовало от Валентина Ивановича никаких героических уси¬лий и больших финансовых затрат: восхищенная дама упала ему на руки, как зрелый плод с ветки.
Так, нечаянно-негаданно, давно разведенный мужчина, в просторечии – бобыль, обрел сначала молодую любовни¬цу, а потом - невесту. С точки зрения Алины, ей наконец-то встретился идеальный мужчина: никогда никуда не опаздывал, а, наоборот, приходил на пять минут раньше назначенного срока, тщательно убирал за собой все следы ремонтно-хозяйственных работ, и оказался очень и очень неплох в постели. Своего восторга Алина не скрывала, посему в ее обществе Валентин Иванович чувствовал себя Гераклом и Аполлоном в одном лице.
Коготок увяз — всей птичке пропасть. Прекрасно зная эту пословицу, Валентин Иванович влюбился в молодую, очаровательную женщину по самые уши и очень скоро предложил ей стать его законной супругой. С условием, что жить они будут у него – в двухкомнатной квартире ближе к центру, а квартиру Алины сдавать («Все какие-никакие деньги в дом», - пояснил Валентин Иванович).
На эту реплику Алина особого внимания не обратила, поскольку она ничуть не противоречила сложившемуся у нее образу рачительного и домовитого хозяина. За таким действительно будешь, как за каменной стеной, да и сходство характеров – штука немаловажная. Так что предложение она приняла… только не спешила знакомить нового суженного со своими родителями. То ли сглазить боялась, то ли еще по каким-то причинам.
Квартира же самого Валентина Ивановича произвела на Алину двойственное впечатление, впрочем, скорее благоприятное. Чистота в ней была – как в операционной, но одновременно появлялось ощущение некой безликой стерильности. Из мебели присутствовало только самое необходимое: широкая тахта, трехстворчатый гардероб, обеденный стол с четырьмя стульями и телевизор на тумбочке, бывшей когда-то прикроватной. Все это «великолепие» было далеко не новым, хотя до антиквариата тоже не дотягивало. И чего-то Алине не хватало…
- А в маленькой комнате у тебя кабинет? – осведомилась она, памятуя, что ее жених – начальник отдела крупного научно-исследовательского института, занятого изучением космических проблем.
Валентин Иванович посмотрел на нее с огромным изумлением и осведомился:
- А зачем мне кабинет? Я дома не работаю.
И Алину впервые кольнуло какое-то странное предчувствие. В маленькой же комнате, кроме двух матрасов с подушками на полу, да старого платяного шкафа другой мебели не наблюдалось.
- А это что такое? - с некоторым ужасом спросила она.
- А тут у меня постояльцы, - безмятежно объяснил Валентин Иванович – Четыре девчонки с рынка ночуют.
- Четыре? На двух матрасах?!
- А что такого? Им лишь бы ночь под крышей провести. Они в семь часов уже уходят и раньше десяти не возвращаются. Поужинают быстренько, помоются, постирают кое-что – и спать. Я их и не замечаю почти, сам-то в десять ложусь...
Алине стало слегка дурно. Себя в обстановке этой квартиры, да еще с четырьмя «постоялицами», которые вечером плотно оккупируют места общего пользования, она как-то не представляла. И ложиться спать в десять вечера?! Это вообще было чем-то запредельным.
- Зачем тебе нужна эта головная боль? - чуть резче, чем хотелось бы, спросила она.
- Как – зачем? - несказанно удивился Валентин Иванович.- Сто рублей с каждой за ночь, сама посчитай, сколько в месяц выходит.
- Тебе зарплаты не хватает?
- Ну-у, с зарплаты я тоже откладываю. Если еще и твою квартиру сдавать, я тут прикинул, мы ежемесячно сможем не меньше тридцати тысяч откладывать.
- Допустим. А зачем?
- Так на черный же день, - простодушно пояснил Валентин Иванович. - И опять же к пенсии прибавка будет солидная. Давай лучше чай пить. Заодно посмотришь мое хозяйство, может быть, чего-то не хватает...
«Хозяйство» оказалось таким, что, будь Алина менее выдержанной, она откровенно схватилась бы за голову. Разномастные, щербатые чашки и блюдца, алюминиевые ложки-вилки, совершенно допотопные кастрюли и чайники. О том, что на свете давно уже существуют тостеры, микроволновки, кофеварки и прочие чудеса техники, Валентин Иванович, похоже, даже не подозревал.
- И как мы тут будем жить? - еле удерживаясь от слез, спросила Алина. - Фактически в коммунальной квартире, да еще со всем этим убожеством...
- Парадный сервиз у меня в серванте стоит, - слегка обиделся Валентин Иванович. - А тут постоялицы... Разве им можно доверять хорошую посуду?
- Но если мы собираемся сдавать мою квартиру, от этих твоих постоялиц прекрасно можно отказаться. Мы оба неплохо зарабатываем, в маленькой комнате сделаем спальню...
- Зачем?
- Чтобы спать по-человечески, - начала терять терпение Алина. - Чтобы в собственной квартире не делить ванную с какими-то посторонними тетками. И еще наверняка за ними убирать.
- Я убираю, - со скромной гордостью подтвердил Валентин Иванович. - Ничего страшного, составим график. Неделю убираю я, неделю – ты.
- Я готова убирать каждый день. Только не за чужими людьми. И вообще тут нужно сделать ремонт, поменять сантехнику, плиту, холодильник...
Лицо ее жениха как-то окаменело, но Алина в своем хозяйственном запале не обратила на это внимания. Что, как оказалось, было довольно-таки легкомысленно с ее стороны.
- Мелкую технику можно и от меня привезти, посуду, белье постельное – тоже. Мы из этой квартиры игрушку сделаем. Ты практически сам все умеешь, я помогу...
- Я не собираюсь швырять деньги на показуху, - сухо сообщил ей Валентин Иванович. - И сантехника, и плита вполне приличные, им еще тридцати лет не исполнилось. И зачем нужна отдельная спальня? Ты же прекрасно без нее обходишься.
- Но у меня квартира однокомнатная. Была бы вторая комната, обязательно сделала бы спальню. Всю жизнь об этом мечтала.
- Вот выйду на пенсию, откажемся от жильцов и сделаем тебе спальню.
- Мне?
- Я привык к своей тахте. На другом месте плохо спать буду.
- По-моему, ты чудесно спишь у меня, - не удержалась от шпильки Алина.
- Я вообще не сон не жалуюсь. Но швырять деньги на пустяки... Нет, дорогая моя, сначала накопим приличную сумму...
- На черный день?
- Вот-вот. А потом посидим, прикинем, что мы себе можем позволить, а что – нет. Ты же разумная, рассудительная женщина...
Вопреки всякой логике, Алина с нежностью подумала о первом женихе, который тратил деньги с той скоростью, с какой успевал их получать, ни о черном, ни о белом дне не задумывался и к концу месяца всегда залезал в долги. Впрочем, из них он и не вылезал никогда, считая это положение самым естественным на свете. И никак не мог понять стремление Алины «жить по средствам» и долго копить деньги на нужную вещь, вместо того, чтобы купить ее в кредит. Н-да, судьба, похоже, сыграла с ней злую шутку...
- Я не буду жить в коммунальной квартире, - повторила она. - И не собираюсь отказывать себе в минимальных удобствах ради какого-то мифического «черного дня». - Ты отказываешься выходить за меня замуж? - ахнул Валентин Иванович. - Нет. Но уж лучше жить у меня, а твою квартиру полностью сдавать. Денег, кстати, ты получишь больше. - Не пойдет, - решительно заявил Валентин Иванович. - Жена должна жить у мужа, а не наоборот. - Это кто так решил? - Это всем давно известно. - Допустим. Но в таких условиях я жить не согласна. - Милая, - неожиданно нежно сказал Валентин Иванович, привлекая Алину к себе, - перестань капризничать. Тебе ведь уже двадцать пять стукнуло, правда? Гляди, останешься старой девой...
Алина онемела. Старой девой? В двадцать пять лет? Да он вообще в своем уме? Или забыл, что на дворе двадцать первый век, а не девятнадцатый?
- В общем, давай не пороть горячку. Обдумай все, прикинь. Возможно, ты права, жиличек своих я выгоню. Мне-то они не мешают, а ты привыкла к другому... - Вот и славно, - пробормотала Алина, все еще не придя в себя от пережитого шока. - Но тогда нам нужно будет жить поэкономнее. Из каждой зарплаты обязательно откладывать... - На черный день, - уже с некоторой язвительностью подхватила Алина. - Ну, ты же умница. Будем составлять бюджет, столько-то на питание, столько-то на всякие хозяйственные нужды... Оба, слава Богу, одеты-обуты, все необходимое есть. Я заведу специальную тетрадку, будешь в нее все расходы записывать...
Как ни странно, это оказалось последней каплей, переполнившей чашу терпения Алины. Она вдруг с предельной ясность. представила себе будущую жизнь в виде разграфленного тетрадного листка, где записано: хлеб – 15 руб., молоко – 35 руб., колбаса...
- Я поеду домой, - сказала она, высвобождаясь из объятий. - Что-то голова разболелась. Не нужно меня провожать, сама доберусь.
Валентин Иванович так растерялся, что даже не стал ни удерживать ее, ни настаивать на обязательности проводов.
Дома Алина первым делом встала под душ и долго смывала теплыми струями косметику вместе со слезами. В том, что и из этой попытки устроить счастливую семейную жизнь ничего не выйдет, она не сомневалась. Обиднее всего было вспоминать слова о том, что ей «уже» двадцать пять, следовательно... Ну, не пятьдесят же, в самом деле! И даже не сорок пять! Некоторые в шестьдесят с хвостиком замуж выходят.
Возможно, именно в этот не самый веселый вечер в жизни в голову Алины и закралась мысль о том, что полагаться на слепой случай не стоит, нужно брать устройство личной жизни в свои руки. А для этого человечество, слава Богу, уже успело придумать такое замечательное средство, как Интернет.
Но до того, как воспользоваться этим средством, нужно было достойным образом завершить отношения с Валентином Ивановичем, а это оказалось задачей не из простых. Он никак не мог поверить в то, что женщина, еще вчера млевшая в его объятиях, вдруг станет холодной, как лед, и наотрез откажется даже обсуждать перспективы совместной жизни.
Валентин Иванович клялся, что выгонит всех жиличек к чертовой матери, позволит Алине устраивать в маленькой комнате все, что ей в голову взбредет и даже купит новый холодильник, хотя его лично старый, добрый «ЗИЛ» вполне устраивал по всем параметрам. Что они поедут в свадебное путешествие не к деревенской родне в Псковскую область, а в Крым, например. В общем, готов был решительно на все, но так ничего и не добился. Видение «приходно-расходной книги» неотступно маячило перед внутренним взором Алины и напрочь застилало все остальные «прелестные картинки».
На полное освобождение понадобилось три месяца. За это время Алина добилась, чтобы ей сменили номер телефона, купила новый мобильник, приучила себя отключать звонок на входной двери и сигнал домофона, и, наконец, не без сожаления сменила место работы: по-другому отделаться от настырного жениха не получалось.
Не без сожаления, но, как оказалось, не без выгоды. В деньгах Алина ничего не прогадала, зато получила место не инспектора по кадрам, а начальника. Помог институтский приятель, которому как раз потребовался «свой человек» на таком важном со всех точек зрения посту. Двадцать шестой день рождения Алина отмечала в гордом одиночестве, но зато спокойная и свободная...
Прошло четыре года. Какие-то поклонники появлялись и исчезали, какие-то ни к чему не обязывающие романы начинались и быстро увядали. Были мимолетные встречи в отпусках, мимолётные взгляды в метро, мимолётные разговоры в знакомых компаниях. И всё мимо и мимо. Алина терпела, ждала, надеялась, злилась и снова верила... Пока не...устала. Просто устала от амплуа «женщина в поиске» и от того, что рано или поздно получала в свой адрес не слишком приятное словечко «стерва». Причем чаще всего – совершенно незаслуженно.
Ведь каждый грамотный человек, не поленившийся открыть словарь Даля, может прочесть, что под стервой подразумевается… «дохлая, палая скотина», то есть, проще говоря — падаль, гниющее мясо. Со временем словцом «стервоза» (заметьте, не «стерва»!) мужчины стали презрительно называть особо подлых и вредных («с душком») продажных девок.
А так как вредность женщины мужчин, видимо, все-таки заводила (чисто мужское удовольствие от преодоления препятствий), то и несколько измененное слово, сохранив изрядную долю негатива, присвоило себе некоторые черты «роковой женщины». Хотя о первоначальном его значении нам до сих пор напоминает гриф- стервятник, питающийся падалью. Вот уж это определение Алина к себе применить никак не желала и, наверное, была права.
Хотя... с годами характер у нее мягче не становился. Она по-прежнему терпеть не могла в людях расхлябанность и необязательность, по-прежнему неохотно подпускала к себе новых знакомых и по-прежнему любила составлять списки дел и соблюдать установленный распорядок дня. Но в крайности больше не впадала, поскольку слишком хорошо запомнила, как могут выглядеть педантичность и экономность, если довести эти неплохие, в общем-то, качества до логического абсурда. Спасибо Валентину Ивановичу за науку!
В конце концов, она решила, что жизнь более или менее устоялась. Родители ее своей опекой, мягко говоря, не обременяли и от нее каких-то особых забот не требовали, поскольку сами себя считали еще относительно молодыми людьми, на здоровье не жаловались и нянчить внуков пока не жаждали: жили в свое удовольствие.
Работа занимала практически все время в будние дни, а выходные Алина частично посвящала заботам о доме и о себе, частично - «культурным мероприятиям», к которым относились походы на концерты или в кино, а чаще – просмотр любимых фильмов, благо ассортимент всевозможных DVD был неограниченным в любом киоске, не говоря уже о крупных магазинах. Ну, и чтение книг, конечно: от этой приобретенной еще в детстве привычки она отказываться не собиралась.
А потом она все-таки решилась и установила Интернет. Первоначально это чудо научной мысли просто забавляло ее: можно было легко и просто узнать прогноз погоды в любой точке земного шара, посмотреть репертуар любого театра, поиграть в яркие игрушки или просто разложить пасьянс. Но позже она обнаружила, что существуют еще и некие «форумы», на которых люди обсуждают животрепещущие проблемы. Робко зашла на один, потом на другой...
Ей не повезло: оба раза она «въехала» в чисто молодежную «тусовку» и закаялась повторять эксперимент, напуганная совершенно новым и непонятным ей жаргонам. Психолог по образованию, Алина могла это явление объяснить с научной точки зрения, но вписаться в него – нет, не получалось. Наверное, были какие-то другие, более близкие ей по духу, форумы, но искать их... В общем, она предпочитала раскладывать вечерами пасьянсы или переставлять на экране разноцветные фигурки.
Но в любом случае она не считала Интернет волшебным средством, способным мгновенно преобразить ее жизнь, потому что понимала: чудес все-таки не бывает. Бывают приятные сюрпризы, бывают и малоприятные. Она читала, что Интернет можно и нужно использовать как средство установления первоначальных контактов, некое «лекарство от одиночества» Мило, недорого, элегантно, и не нужно связываться со всякими брачными агентствами и «свахами с гарантией». Но…
Но было пока страшновато. Слишком часто обжигалась она в реальной жизни, чтобы рисковать повторить те же ошибки в жизни виртуальной. К тому же чисто умозрительно было ясно, что и Интернет – та же лотерея, как и вся наша жизнь. Кому-то повезло встретить в нем ту самую свою половинку, кому-то… ну, скажем так, не очень. Но ведь и в реальной жизни происходит примерно то же самое: один человек заходит в автобус одиноким и несчастным, а выходит готовым немедленно вступить в законный брак, причем все это может обернуться очень даже удачным союзом. А кто-то годами будет мотаться по дискотекам, курортам, клубам знакомств и так далее, и тому подобное, а в результате окажется еще более одиноким и несчастным.
Так стоит ли рисковать в очередной раз?
Алина рискнула.